"Витязь в тигровой шкуре" и паттерны

[sokrov]

Каждый раз, когда я читала "Витязя в тигровой шкуре" (а читала я его много, и вообще... но об этом ниже), я недоумевала, почему Автандил регулярно жалуется на судьбу в духе:

О Марих, звезда сражений, бей меня своим копьем!
Пусть багряными от крови будем мы с тобой вдвоем.
Но скажи ей, как безумно плачу ночью я и днем,
Ты ведь знаешь, что я вынес в одиночестве моем!

Ну что он ноет, думала я. Все же хорошо. Он любит девушку, и девушка любит его; у них все взаимно. Его возлюбленная - царица, у царя-отца он на хорошем счету, по возвращении ему светит свадьба, и сразу следом корона и престол. Подумаешь, разлука. Подумаешь, далеко.
Особенно блекло все это выглядит на фоне Тариэла. Судите сами: возлюбленная Тариэла неизвестно где и неизвестно, жива ли, сам он персона нон-грата и вообще в розыске минимум в двух странах - на родине и в Хорезме (напомним, он убил хорезмийского царевича); неизвестно, как к нему относится царь-отец, но можно предположить, что плохо; неизвестно, что ждет его по возвращении, но можно предположить, что ничего хорошего; а еще он подвержен припадкам безумия.
Может быть, думала я, Автандил так убивается просто за компанию? Допустим, если бы мне довелось ставить следующую сцену, я как режиссер оставила бы такие ремарки:

Тариэл (печально): Нас безводье убивает, но поит источник вод!
Горе мне: потерян жемчуг, роза больше не цветет!".

(От автора) И свое припомнил солнце Автандил, ему внимая.
Он воскликнул...

(Автандил, спохватившись, быстро): "О царица, без тебя схожу с ума я!..."

Так представляла я это себе много лет.

Дальше неинтересно

Самокопания там

Хорошо подумали?

Но вот теперь - вот теперь! - я понимаю Автандила! О, как я его понимаю! Одного-единственного фактора - разлуки - вполне достаточно...

Теперь - о паттернах.
Знакомство с "Витязем в тигровой шкуре" случилось у меня в том возрасте, когда подростковые гормоны требуют историй о любви, - в тринадцать лет. "Витязь" плотно и надолго занял функциональную нишу, которая отводится девичьим любовным романам. И я подозреваю, что некоторые паттерны поведения при влюбленности мой мозг воспринял оттуда, причем не по женскому, а по мужскому типу. Глупости пишу, на самом деле - так, развлекаюсь, не обращайте внимания.

Как-то так. Ну нет, не все подходит, конечно. Даже много что не подходит.

У влюбленного миджнура свой единственный закон:
Затаив свои страданья, о любимой грезит он.
Пламенеет он в разлуке, беспредельно исступлен,
Подчиняется смиренно той, в которую влюблен.

Тайну раненого сердца не откроет он другому,
Он любимую позорить не захочет по-пустому,
Он свои скрывает чувства, он к ее не ходит дому,
Он за счастье почитает эту сладкую истому.

Трудно верить в человека, коль о милой он бормочет.
Сам себе он вред приносит -- что ж он попусту хлопочет?
Чем он милую прославит, если тут же опорочит?
Почему он сердцу милой причинить страданье хочет?

Не пойму я: чем притворство привлекает сумасброда?
Если он не любит деву, разве нет ему исхода?
Почему ж ее он хочет запятнать в глазах народа?
Но злодею злое слово слаще сахара и меда!

Плач миджнура о любимой -- украшенье, не вина.
На земле его скитанья почитают издавна.
И в душе его, и в сердце вечно царствует одна,
Но толпе любовь миджнура открываться не должна.

И пусть кто-нибудь мне что-нибудь скажет.
Плач миджнура о любимой -- украшенье, не вина.
Вот.