Пожиратель младенцев
Для vinyawende на день рождения.
vinyawende, с днем рождения! Пусть у тебя будут силы и время на все задуманное, и получится все, что ты запланировала!
Лови еще один драббл про китайцев для тебя!
АУ, где все хорошо; балаган; юмор; гет. Кроссовер "Магистра" с "Каноном чистой девы" — древнекитайским трактатом о любви. Осторожно, поднимаются неприличные темы!
Стоит читать как продолжение прошлогоднего драббла про "Кулака Пахома".
В ролях: Цзян Яньли, Цзян Чэн, Вэй Усянь, Вэнь Цин, Не Минцзюэ.
читать дальшеЗамужество невероятно шло сестре. За последние месяцы она будто бы не изменилась внешне, но в ее облике появилась некая окончательная завершенность, жесты приобрели округлость и плавность, а в позе, голосе, повороте головы теперь чувствовалась, кроме мягкой нежности, и ровная уверенность в себе. К лицу ей были и новые орденские цвета: неяркие, приглушенные, они не скрадывали, а подчеркивали ее красоту, сочетаясь и с чернотой ее волос, и с бледностью кожи. Сестра приехала погостить в родительский дом и повидаться с родителями и братьями одна, без мужа, и сейчас, когда они втроем, как прежде, сидели в маленькой беседке на уединенной пристани вдали от шума, у самой воды, Вэй Усяню было сложно представить, что она больше не дева Цзян, а госпожа Не.
Конечно, это не стало неожиданностью: помолвку заключили так давно, так много лет назад, что у всех было время подготовиться, — хотя сама помолвка и получилась немного спонтанно. Глава Цзинь, на сына которого госпожа Цзян возлагала большие надежды, с упорством опытного негоцианта торговался за каждый медный чох выкупа, за каждый жалкий му заливных рисовых полей и тянул время, пока наконец однажды в Юньмэн не прибыл с визитом тогдашний глава Не с сыновьями. Проведя наедине не долее одного малого часа, отец и глава Не вышли из кабинета с уже подписанным соглашением: глава Не был готов заплатить выкуп любой величины сколь угодно быстро. Вэй Усянь и Цзян Чэн оба были тогда еще слишком малы, чтобы понимать, в чем дело, и только смутно помнили, как весело поиграли с младшим сыном главы Не у лотосового пруда, пока сестра вынуждена была развлекать старшего учтивой беседой в чайном павильоне.
— Но он же тебя не обижает? — с угрозой спросил Цзян Чэн — угрозой, смелой даже на словах: среди молодежи нынешнего главу Не принято было боготворить и бояться.
— Ах, что ты, А-Чэн! Конечно, нет! Все хорошо! — ответила сестра и погладила его по рукаву. — Только, знаете, у него бывают иногда такие пугающие приступы, припадки ярости — не как у матушки, когда она правда рассержена, а как будто сами собой.
— Может быть, его зачали в грозу? — предположил Усянь — предположил язык Усяня раньше, чем он успел себя остановить.
— Возможно, — задумчиво сказала сестра и погрустнела: — Только ведь теперь ни у кого уже и не спросишь.
Спросить и правда было не у кого: супруг Яньли потерял мать еще в раннем детстве, а его отец погиб уже на их памяти, несколько лет назад, при несчастливом инциденте с саблей — том же, в котором лишился жизни и знаменитый (уже тогда печально знаменитый) глава Вэнь.
— А знаете, кого еще зачали в грозу? — начал Усянь, чтобы сгладить неловкость и снова развеселить сестру, и кинул красноречивый взгляд на брата. — Не знаете? А я вот знаю! Не знаю, правда, достоверно, но догадываюсь!
— А-сянь, не надо, — мягко сказала сестра. — Не дразни А-Чэна: ты же видишь, что ему не нравится.
Усянь засмеялся, но замолчал, а Цзян Чэн, фыркнув, демонстративно отвернулся от брата и спросил:
— А он у тебя вообще ходил к врачам? Лечился? И что они сказали?
— Ну… вообще-то нет: он считает, что ему не помогут, — сестра пожала плечами. — У них это клановая беда, все местные лекари давно смирились, что ее не исправить.
— А к другим? — не уступал Цзян Чэн, и тут Усянь кое-что вспомнил.
— Кстати, мы тут познакомились с одной, — сказал он и покрутил рукой в воздухе. — Она, правда, из этих, но зато отличный врач — буквально, вторая И Шо!
У Цзян Чэна при этих словах запунцовели уши, и он поспешно опустил голову, чтобы никто не заметил, как краска заливает и его лицо.
— Из этих? — переспросила сестра.
— Ну да, из Вэней, — кивнул Усянь. — Так что ты, может, сама с ней посоветуешься, не води к ней мужа, расспроси ее так.
— А-сянь, нельзя судить весь клан по одному человеку, — укорила его сестра. — Молодой господин Вэнь, конечно, ведет себя неподобающе, но это не значит, что все они такие же!
— Он совершенно не умеет держать лицо, — пробурчал Цзян Чэн. — Позорит весь клан, как полный идиот, а потом приличные люди не могут нормально общаться с приличными же людьми.
После гибели главы Вэнь его сыновья не то от скудости ума, не то от нерадивости, не то от ограниченности не сумели подхватить его дело и продолжить вести линию, начатую отцом: старший брат старался, как мог, управлять кланом — уже не приумножить его влияние, а просто удержать на плаву, — а младший в это время погрузился в пучину несообразных развлечений, и о его пьянстве, кутежах и грязном распутстве ходили отвратительные легенды.
— Ну так что же, я ее приглашу, пока ты еще здесь? — бодро спросил Усянь и незаметно ткнул брата в бок. — Погостит у нас пару дней, и вы как раз успеете все обсудить!
— Хорошо, давай, — согласилась сестра.
***
Женщина-врач, вторая И Шо, выслушала рассказ Яньли с равнодушным выражением лица опытного профессионала и, когда та закончила, заключила:
— Похоже на нарушение дыхания-ци — истощение либо искажение: распространенный недуг в клане Не. Хм, дайте-ка подумать… Вы ведь недавно женаты?
Яньли кивнула.
— Тогда это может быть легко исправить: трактаты, правда, пишут, что этим способом лечится истощение ци, у которого иная причина, но недавно открыли… — она сделала здесь едва заметную паузу, но Яньли успела понять, что открытие сделали не безвестные лекари, а сама ее собеседница, — недавно открыли, что для болезней совершенно разного происхождения можно применять единый путь лечения. Так, погодите, я сейчас для вас набросаю схему…
Врач вытащила из-за пазухи листок бумаги, кисть и миниатюрную тушечницу и, прижав бумагу к стене, принялась чертить на ней прямо так, не садясь.
— Вот, держите, — она протянула листок Яньли, и та, взглянув на него, почувствовала, как ее щеки начинают розоветь: лечебная схема, изображенная на рисунке, оказалась картинкой откровенно непристойного содержания.
— Это же… — смущенно начала она, но врач ее перебила:
— Ну да. Вот эту позу, — она ткнула в листок пальцем, — повторять девять раз в день. Курс лечения составляет десять дней. Лекарств в вашем случае никаких не нужно; закончите — все должно пройти. Если не пройдет, обращайтесь, подберу для вас что-нибудь еще — но поверьте моему опыту, обычно я не ошибаюсь.
***
— Минцзюэ, — Яньли уткнулась мужу носом в грудь и сунула ему в руку листок, полученный от врача; ее голос, заглушенный слоями одежд, звучал невнятно, но муж все равно расслышал, что она беспокоится, и, обняв ее крепче, поцеловал в макушку. — Минцзюэ, я поговорила с одним лекарем о твоей беде: посмотри, здесь для тебя — то есть для нас — схема лечения.
— Так, — сказал муж, и Яньли, не глядя на его лицо, почувствовала, как он слегка нахмурился.
— Посмотри, пожалуйста, — повторила она. Муж, не размыкая объятий, передвинул одну руку так, чтобы поднести листок к глазам, и хмыкнул; и по тому, как расслабилась его грудь, Яньли поняла, что он улыбается.
— И это нужно повторять девять раз в день в течение десяти дней, — сказала она.
— Ну что же, — проговорил муж нарочито серьезно. — Девять раз в день — значит, девять раз в день.
Примечания:
1. «Канон чистой девы» можно прочитать здесь: fil.wikireading.ru/20117. Вэнь Цин ссылается на «первую потерю»; Вэй Усянь — на пассаж о времени, подходящем и не подходящем для зачатия. Осторожно! Неприлично!
2. Му — древнекитайская мера площади, примерно 250 кв.м.
3. Чох — древнекитайская мелкая монета: точнее, так раньше на русский переводилось название древнекитайской монеты цянь, сейчас перевод вышел из употребления.
4. Малый час — древнекитайская мера времени, примерно равен одному современному часу.
5. И Шо — первая из четырех знаменитых женщин-врачей Древнего Китая.
vinyawende, с днем рождения! Пусть у тебя будут силы и время на все задуманное, и получится все, что ты запланировала!
Лови еще один драббл про китайцев для тебя!
АУ, где все хорошо; балаган; юмор; гет. Кроссовер "Магистра" с "Каноном чистой девы" — древнекитайским трактатом о любви. Осторожно, поднимаются неприличные темы!
Стоит читать как продолжение прошлогоднего драббла про "Кулака Пахома".
В ролях: Цзян Яньли, Цзян Чэн, Вэй Усянь, Вэнь Цин, Не Минцзюэ.
Девять раз — значит девять раз
читать дальшеЗамужество невероятно шло сестре. За последние месяцы она будто бы не изменилась внешне, но в ее облике появилась некая окончательная завершенность, жесты приобрели округлость и плавность, а в позе, голосе, повороте головы теперь чувствовалась, кроме мягкой нежности, и ровная уверенность в себе. К лицу ей были и новые орденские цвета: неяркие, приглушенные, они не скрадывали, а подчеркивали ее красоту, сочетаясь и с чернотой ее волос, и с бледностью кожи. Сестра приехала погостить в родительский дом и повидаться с родителями и братьями одна, без мужа, и сейчас, когда они втроем, как прежде, сидели в маленькой беседке на уединенной пристани вдали от шума, у самой воды, Вэй Усяню было сложно представить, что она больше не дева Цзян, а госпожа Не.
Конечно, это не стало неожиданностью: помолвку заключили так давно, так много лет назад, что у всех было время подготовиться, — хотя сама помолвка и получилась немного спонтанно. Глава Цзинь, на сына которого госпожа Цзян возлагала большие надежды, с упорством опытного негоцианта торговался за каждый медный чох выкупа, за каждый жалкий му заливных рисовых полей и тянул время, пока наконец однажды в Юньмэн не прибыл с визитом тогдашний глава Не с сыновьями. Проведя наедине не долее одного малого часа, отец и глава Не вышли из кабинета с уже подписанным соглашением: глава Не был готов заплатить выкуп любой величины сколь угодно быстро. Вэй Усянь и Цзян Чэн оба были тогда еще слишком малы, чтобы понимать, в чем дело, и только смутно помнили, как весело поиграли с младшим сыном главы Не у лотосового пруда, пока сестра вынуждена была развлекать старшего учтивой беседой в чайном павильоне.
— Но он же тебя не обижает? — с угрозой спросил Цзян Чэн — угрозой, смелой даже на словах: среди молодежи нынешнего главу Не принято было боготворить и бояться.
— Ах, что ты, А-Чэн! Конечно, нет! Все хорошо! — ответила сестра и погладила его по рукаву. — Только, знаете, у него бывают иногда такие пугающие приступы, припадки ярости — не как у матушки, когда она правда рассержена, а как будто сами собой.
— Может быть, его зачали в грозу? — предположил Усянь — предположил язык Усяня раньше, чем он успел себя остановить.
— Возможно, — задумчиво сказала сестра и погрустнела: — Только ведь теперь ни у кого уже и не спросишь.
Спросить и правда было не у кого: супруг Яньли потерял мать еще в раннем детстве, а его отец погиб уже на их памяти, несколько лет назад, при несчастливом инциденте с саблей — том же, в котором лишился жизни и знаменитый (уже тогда печально знаменитый) глава Вэнь.
— А знаете, кого еще зачали в грозу? — начал Усянь, чтобы сгладить неловкость и снова развеселить сестру, и кинул красноречивый взгляд на брата. — Не знаете? А я вот знаю! Не знаю, правда, достоверно, но догадываюсь!
— А-сянь, не надо, — мягко сказала сестра. — Не дразни А-Чэна: ты же видишь, что ему не нравится.
Усянь засмеялся, но замолчал, а Цзян Чэн, фыркнув, демонстративно отвернулся от брата и спросил:
— А он у тебя вообще ходил к врачам? Лечился? И что они сказали?
— Ну… вообще-то нет: он считает, что ему не помогут, — сестра пожала плечами. — У них это клановая беда, все местные лекари давно смирились, что ее не исправить.
— А к другим? — не уступал Цзян Чэн, и тут Усянь кое-что вспомнил.
— Кстати, мы тут познакомились с одной, — сказал он и покрутил рукой в воздухе. — Она, правда, из этих, но зато отличный врач — буквально, вторая И Шо!
У Цзян Чэна при этих словах запунцовели уши, и он поспешно опустил голову, чтобы никто не заметил, как краска заливает и его лицо.
— Из этих? — переспросила сестра.
— Ну да, из Вэней, — кивнул Усянь. — Так что ты, может, сама с ней посоветуешься, не води к ней мужа, расспроси ее так.
— А-сянь, нельзя судить весь клан по одному человеку, — укорила его сестра. — Молодой господин Вэнь, конечно, ведет себя неподобающе, но это не значит, что все они такие же!
— Он совершенно не умеет держать лицо, — пробурчал Цзян Чэн. — Позорит весь клан, как полный идиот, а потом приличные люди не могут нормально общаться с приличными же людьми.
После гибели главы Вэнь его сыновья не то от скудости ума, не то от нерадивости, не то от ограниченности не сумели подхватить его дело и продолжить вести линию, начатую отцом: старший брат старался, как мог, управлять кланом — уже не приумножить его влияние, а просто удержать на плаву, — а младший в это время погрузился в пучину несообразных развлечений, и о его пьянстве, кутежах и грязном распутстве ходили отвратительные легенды.
— Ну так что же, я ее приглашу, пока ты еще здесь? — бодро спросил Усянь и незаметно ткнул брата в бок. — Погостит у нас пару дней, и вы как раз успеете все обсудить!
— Хорошо, давай, — согласилась сестра.
***
Женщина-врач, вторая И Шо, выслушала рассказ Яньли с равнодушным выражением лица опытного профессионала и, когда та закончила, заключила:
— Похоже на нарушение дыхания-ци — истощение либо искажение: распространенный недуг в клане Не. Хм, дайте-ка подумать… Вы ведь недавно женаты?
Яньли кивнула.
— Тогда это может быть легко исправить: трактаты, правда, пишут, что этим способом лечится истощение ци, у которого иная причина, но недавно открыли… — она сделала здесь едва заметную паузу, но Яньли успела понять, что открытие сделали не безвестные лекари, а сама ее собеседница, — недавно открыли, что для болезней совершенно разного происхождения можно применять единый путь лечения. Так, погодите, я сейчас для вас набросаю схему…
Врач вытащила из-за пазухи листок бумаги, кисть и миниатюрную тушечницу и, прижав бумагу к стене, принялась чертить на ней прямо так, не садясь.
— Вот, держите, — она протянула листок Яньли, и та, взглянув на него, почувствовала, как ее щеки начинают розоветь: лечебная схема, изображенная на рисунке, оказалась картинкой откровенно непристойного содержания.
— Это же… — смущенно начала она, но врач ее перебила:
— Ну да. Вот эту позу, — она ткнула в листок пальцем, — повторять девять раз в день. Курс лечения составляет десять дней. Лекарств в вашем случае никаких не нужно; закончите — все должно пройти. Если не пройдет, обращайтесь, подберу для вас что-нибудь еще — но поверьте моему опыту, обычно я не ошибаюсь.
***
— Минцзюэ, — Яньли уткнулась мужу носом в грудь и сунула ему в руку листок, полученный от врача; ее голос, заглушенный слоями одежд, звучал невнятно, но муж все равно расслышал, что она беспокоится, и, обняв ее крепче, поцеловал в макушку. — Минцзюэ, я поговорила с одним лекарем о твоей беде: посмотри, здесь для тебя — то есть для нас — схема лечения.
— Так, — сказал муж, и Яньли, не глядя на его лицо, почувствовала, как он слегка нахмурился.
— Посмотри, пожалуйста, — повторила она. Муж, не размыкая объятий, передвинул одну руку так, чтобы поднести листок к глазам, и хмыкнул; и по тому, как расслабилась его грудь, Яньли поняла, что он улыбается.
— И это нужно повторять девять раз в день в течение десяти дней, — сказала она.
— Ну что же, — проговорил муж нарочито серьезно. — Девять раз в день — значит, девять раз в день.
Примечания:
1. «Канон чистой девы» можно прочитать здесь: fil.wikireading.ru/20117. Вэнь Цин ссылается на «первую потерю»; Вэй Усянь — на пассаж о времени, подходящем и не подходящем для зачатия. Осторожно! Неприлично!
2. Му — древнекитайская мера площади, примерно 250 кв.м.
3. Чох — древнекитайская мелкая монета: точнее, так раньше на русский переводилось название древнекитайской монеты цянь, сейчас перевод вышел из употребления.
4. Малый час — древнекитайская мера времени, примерно равен одному современному часу.
5. И Шо — первая из четырех знаменитых женщин-врачей Древнего Китая.
@темы: Сокраловские истории, Воображаемый мир, Воображаемый мир: древности
-
-
13.11.2022 в 22:03Интересное продолжение истории... эх, говорила же мадам Цзинь, что торговаться не надо)))
Зато теперь есть пейринг Не Минцзюэ/Цзян Яньли! И Не Минцзюэ не умрет от отклонения ци! Ура!
И способ лечения, конечно, интересный, да)))
Мне безумно нравятся ссылки на древнекитайский трактат. Это очень круто и очень в твоем стиле.
Еще раз спасибо!
-
-
13.11.2022 в 22:12На самом деле, все началось как раз с того трактата: в ОЭшной истории герои подбираются к свадьбе, и мы решили посмотреть, что по этому поводу думали древние китайцы, и нашли вот этот трактат с отличными способами лечения разных болезней - и тогда уже стали думать, к кому бы его применить в "Магистре". (потому что, понимаешь, у них "каждый день - это каждый день" как кредо, а тут девять раз
Я знаю, что ты любишь каноничные пейринги, но помню, что мы обсуждали, что не имеешь ничего против и других пейрингов с Яньли, так что вот!
И Не Минцзюэ не умрет от отклонения ци!
Не умрет, и видишь, тут изначально "все хорошо" за счет того, что мироздание избавило Речные Заводи (в смысле, Реки-Озера, цзянху) от главы Вэнь.
-
-
13.11.2022 в 22:22На самом деле, все началось как раз с того трактата: в ОЭшной истории герои подбираются к свадьбе, и мы решили посмотреть, что по этому поводу думали древние китайцы, и нашли вот этот трактат с отличными способами лечения разных болезней - и тогда уже стали думать, к кому бы его применить в "Магистре". (потому что, понимаешь, у них "каждый день - это каждый день" как кредо, а тут девять раз
О, понятно)))
Не умрет, и видишь, тут изначально "все хорошо" за счет того, что мироздание избавило Речные Заводи (в смысле, Реки-Озера, цзянху) от главы Вэнь.
Точно! Вэнь Рохань очень вежливо помер пораньше, ага.